Главная Спектакли Рецензии Аполлинария ЗУЕВА. Comedy-скраб «Поперёк» с программой «Они ещё и шутят!..»
Аполлинария ЗУЕВА. Comedy-скраб «Поперёк» с программой «Они ещё и шутят!..»

Феерический ураган обрушил на зрителей несокрушимо-легендарный, неповторимый, несгибаемо-непотопляемый Литературный театр!

У Литературного уже третий год как нет сцены. Никакой. И не предвидится пока. Да и зрительного зала, собственно, нет.

Вот так и играет Литературный – в репетиционной. Она же гримерка, одновременно подсобное помещение для хранения декораций и театральной атрибутики, а также место встреч со зрителями и почитателями.

Но есть у Литературного – Слово. И умение найти нужное – среди прочих слов. И пустить. В дело. В оборот. В люди. В нас, зрителей. Помните: «как наше слово отзовётся»…

О! Литературный помнит об этом постоянно.

Текст можно проговорить, проболтать, протарахтеть. Но Слово – произносят. Во всяком случае, в этом театре. И владеют словом в этом театре виртуозно: дарят словом, завораживают словом, подчиняют слову. Актёры этого театра умеют произнести слово так, что зритель и ахнет восторженно, и в гомерическом хохоте зайдётся, и замрёт, и слезу смахнёт тишайше, и взорвётся аплодисментами. А уж если разят в этом театре словом, то – беспощадно.

Всё это происходит на протяжении двух с половиною счастливых часов для сумевших попасть на представляемый театром новый спектакль в жанре, этим же театром придуманном, Comedy-скраб (наше вам, с кисточкой, Comedy-Club!).

Итак, Comedy-скраб «Поперёк» с программой «Они ещё и шутят».

В острой отточенности диалогов, в каскадно-калейдоскопической смене персонажей, времен, эпох, социальной, политической, нравственной нацеленности, смене настроений и декораций они, литтеатровцы, не только шутят, но и декорации меняют в ритме весёлого урагана, и поют замечательные песни на стихи замечательных поэтов, и играют на всяких разных музыкальных инструментах (на сей раз – фортепиано, гитара, аккордеон), и «чечётку в паре с фуэте» дробят, и в томных вальсе и танго партнерш закруживают, и кошачье-пластические этюды представляют – залюбуешься!

Но не просто повеселиться-расслабиться пригласил своих зрителей театр. Потому что никогда не бывает в этом театре спектаклей «просто так».

Сюжет сегодняшнего спектакля? А жизнь наша! Чудная, смешная, заполошная, жуткая…

Вот, например, великий философ Диоген. Живет, как известно, в бочке. Значит, обманутый дольщик, сочувствует ему дворник-мигрант. Но вот не отчаивается Диоген всё-таки, не отчаивается найти человека! Да ведь это кредо Литературного!.. Это ведь Литературный ищет человека. И не отчаивается, никогда не отчаивается в этих поисках! И помогает каждому из нас найти человека. В самом себе, прежде всего…

А вот «милый Николай Васильевич Гоголь» (цитату такую из Саши Черного предлагает любезно Литературный для тех, кто не знал: я – не знала) покорно выслушивает нравоучения от персонажа своего, Поприщина. Ну, всё как в жизни. Любим же мы, поучая великих классиков, объяснять, что же они хотели донести до нас, столь замечательно в их творениях разбирающихся.

Здесь же музыкально образованные волки, дивно «провывающие» знаменитую арию из «Любовного напитка» Доницетти. Жалеют они сердечно убогих поселян, что «совсем серыми стали»: не то, что филармонии у них нет – ни школы, ни клуба не стало, всё позакрывали. Знакомая картинка? Увы, ещё какая знакомая…

А как блистательно-точна интермедия-реплика по поводу где и кем только не поминаемого ныне многострадального Дома Советов!

А вот, чуть ли не рядом с традиционными «бабушками у подъезда», царь-батюшка собственной персоной. Совет держит со Малютой Скуратовым, как бы половчее избавиться от поселившихся в рязанской губернии Меган и принца Гарри. Сюр? так он же, этот сюр, у нас каждый день – и с телевизионных экранов, и в ленте новостей, и в повседневной жизни запросто.

Кстати, о бабушках-тетеньках на скамейке у дома. Уж как поставят кому клеймо, то навсегда. Забавно? Ага. Но ровно до той поры, пока в каком-нибудь административно-чиновничьем кабинете ты не столкнёшься в лоб с подобной непробиваемо «скамеечной» логикой.

А вот и Абрамович, которого Греф попутал (как вам такое блистательное словообразование от Литературного!), и разводят они друг друга на бабки в тюремной ли камере, палате ли психиатрической больницы… мощной метафорой (опять же, от Литературного!). Ибо порою до жути жизнь наша похожа либо на то, либо на другое….

И, как говорится, «всё это было бы смешно»….

И мне смешно. И больно. И радостно.

Радостно от того, что, вот он – Литературный! Никуда не делся. С его знаменитым накалом, пафосом, страстностью, убежденностью и убедительностью. Как будто не было этих прошедших почти пятидесяти театральных лет. Как будто не четыре (представьте только – че-ты-ре!) поколения литтеатровцев выходят сегодня на финальные поклоны. А то, самое первое поколение литтеатровцев, 1973 года издания. Юношески-бесстрашное, предельно честное и ослепительно талантливое.

И не хочу я верить горестной траурной рамочке, в которую отныне будет заключена фамилия легендарного художественного руководителя этого легендарного театра.

Он здесь, Альберт Михайлов. В горящих глазах актёров и зрителей.

В самой пронзительной метафоре спектакля. Когда девочка, уставшая от немыслимой дури защитников подростковой нравственности, неожиданно оказывается в музее одна, без «сопровождающих лиц». И это стоит обязательно увидеть – как одухотворённо-точно ведёт своё соло самая юная актриса Литтеатра Екатерина Мицко. Когда не запретные места скульптур, щедро оснащённые фиговыми листочками и заградительными знаками, влекут подростка. А красота линий и жестов человеческого тела, рассказанная великим языком истинного искусства. Того самого, которому служит Литературный театр. Безусловно и бескорыстно.