Эту фразу произносит Мужчина. Хотя для автора, в принципе, пожалуй, это неважно - её мог бы произнести любой из персонажей: Женщина, Девушка, Юноша. Даже Гитара. Включение её автором в список действующих лиц - не случайность и не прихоть, но тот поэтический закон, по которому он строит свои драматические произведения, где влюбленные, ссорящиеся, расстающиеся, хозяева, гости, цветы (тоже влюбляющиеся), дождь (тоже приходящий в гости), прохожие, песни, их исполнители, гитара сосуществуют на равных. Ибо перо Владимира Сухова - прежде всего и в первую очередь, перо поэтическое.
Суть поэзии, поэтического произведения – не в действии, но в сказанном. И три стихотворения-песни в канве пьесы – не дополнительный иллюстративный элемент, но тот основной эмоциональный стержень, на котором она и держится. В них – ключ и шифр к тому, что сказано и что не досказано в пьесе.
Проигрывая свои «театральные игры», в соответствии с законами поэтического слова, поэт и лирик В. Сухов не отталкивается от принципов драматургии, но, скорее, отталкивает их. И, по мере движения его пера, рассыпаются – как неловко сооруженная башенка из детских кубиков - драматургические шаблоны и клише.
Вот, кажется, уже в самом начале пьесы мы уловили суть конфликта: внутренний психологический (пятнадцатилетний!) конфликт семейной драмы. Ан, вот и нет! – ещё один конфликт налицо, конфликт поколений: «парникового», нового, беспроблемного, и старшего, с провозглашаемыми им моральными ценностями, с его тоской о разрушенных идеалах. Ой, а внутри нового поколения тоже, оказывается, конфликт назревает: на вопрос романтического влюбленного: «Тебе не холодно?» любимая отвечает: «Разумеется, в машине было бы теплее». Вот он, конфликт духовного и материального, конфликт приоритетов ценностей. И этот конфликт, как нам кажется, вот уж как нельзя более явственно вырисовывается и в пьесе «Чудо из чудес»…
Но не об этом говорит поэт Владимир Сухов. Точнее, об этом, конечно же. Но не в этом главное для поэта. Наивность старшего поколения, прагматизм молодых, мужской инфантилизм, женский цинизм – всё это существует, разумеется. Но, по Сухову, проблемы и противоречия эти вторичны, производны.
Суть в том, что конфликт сидит внутри каждого из нас. Конфликт этот - в тотальном, бесконечном непонимании друг друга.
В пьесах Сухова все персонажи - Мужчина, Женщина, Юноша, Девушка, Роза, Вика, Коля - говорят на разных языках.
Так и хочется крикнуть им, героям этим:
Милые, вы – разные, абсолютно, несовпадаемо разные! Так зачем же вы – вместе?!. А если вы – всё-таки, вопреки! – вместе, попытайтесь совпасть. Хоть в чём-то!..
Юноша, что же ты, не понимаешь слов, что произносит любимая? Она ведь тебе, в который уж раз, твердит: «Давай разойдемся», а ты, в упрямой глухоте своей, бубнишь в ответ: «Сначала давай поженимся!..» А дальше-то – что? Почему ты не слышишь её?! Почему мы вообще не слышим друг друга?!.
Коля, дорогой, ну, зачем у тебя в жёнах цветок Фиалка (Вика), если ты хочешь жареной картошки? Вот и умирает цветок Фиалка в условиях несовпадения… Но – Фиалка, милая, драгоценная, мама её, фея и волшебница, удивительная Роза, а вы-то, феи и волшебницы, куда смотрите?!. Упрекая Колю в непонимании вашего мира, зачем же вы обе, феи и волшебницы, корёжите, калечите его мир?!. Когда он, примитивно, возможно, приземлённо, но защищает свой – примитивный, возможно, приземлённый - мир, кто дал вам право снисходительно изрекать: «Это пройдёт…» С чего вы, феи и волшебницы, вообразили, что ваш мир – единственно правильный и совершенный?!
Поэт Владимир Сухов не лепит характеры, не продумывает драматически напряжённые ситуации. Он задает вопросы. «Поэты – вопросы», как говорил его любимый Вознесенский.
Поэта волнует то, что, фатально разучившись понимать и слышать других, мы перестали понимать себя. Виртуозно управляя словами, мы разучились управлять нашими поступками, мыслями. Ибо слово наше уже не соответствует ни мыслям нашим, ни поступкам. Превратившись в суррогат человеческого общения, оно давно уже существует само по себе. «Печаль – это вечно не тот»… И самое печальное в том, что мы, на самом деле, не знаем, а кто для нас - тот?
Но общение необходимо как воздух. И, слепо не различая того, кто рядом, Женщина приглашает из дождливого сумрака к тёплому чаю тех, кто ей совершенно не ведом. Что она жаждет получить от них? – она и сама не знает. И так же, слепо не различая того, кто рядом, Девушка стремится, как мотылёк, на свет в чужом окне.
Зачем нам свет в чужом окне? Почему нам света своего окна не хватает? И что же с нами со всеми случилось, если мы зажигаем свет в окне собственного дома для кого угодно, но только не для тех, кто рядом с нами живёт в этом доме? И не поэтому ли что-то не ладно со светом в окне нашего дома?
Дождь протянул через окно
свою ладонь, свою ладонь,
но было в комнате темно,
и за окном, и за окном.
Вот и стоят они, Мужчина и Женщина, у окна своего дома. Только стоят они с разных сторон этого окна, он – снаружи, она внутри. А надо бы – чтобы в доме и рядом!..
Герои обеих пьес отчаянно пытаются вырваться из общей нашей глобальной слепоглухонемоты. Но в этом естественном их движении друг к другу, они в какой-то момент оказываются наиболее уязвимыми. Ибо существует граница, которую, по Владимиру Сухову, переступать ни в коем случае нельзя. Ни во имя искреннего стремления изменить другого в лучшую сторону, ни во имя столь же искреннего желания изменить себя ради того, кто тебе дорог. Содеянное тобою может беспощадным бумерангом обрушиться на тебя. Умирают ведь – пытаясь изменить, пытаясь измениться - Роза и Вика. Правда, они с такой же лёгкостью и возвращаются из небытия – цветы, что с них возьмёшь! – но лёгкость эта обманчива, и вопрос, заданный поэтом, в своей «не совсем серьёзной пьесе», звучит абсолютно серьёзно. Где она, та черта, с которой начинается точка невозврата, за которой начинается если не распад личности, то пугающая утрата чего-то главного в тебе?
«Я жизнью расплатился», - говорит Мужчина. Готовы ли мы к такой плате? Не высока ли цена? Плата это или расплата? Коля в желании удержать Вику идет на компромисс с самим собой и получает в награду - одиночество. Это проигрыш или победа? Дар высокого волшебства, утраченный Фиалкой в её соприкосновении с повседневностью, - это высокая жертва или бессмысленная потеря? Что лучше: золотой лев или ящик с пивом?
У поэта ответов нет. Смысл поэта – задавать вопросы.
«Какая-то ходьба по кругу», - это уже не о дожде. Это о всех нас. Все мы ходим по кругу. Всю жизнь. Неужели «только и остаётся, что чай пить»?
Куда идёт дождь? Куда идём все мы под этим распроклятым, прекрасным, беспощадным дождём сомнений, взаимных обид, неверия, редких прозрений и крохотных надежд?
Поэт Владимир Сухов предлагает нам вопрос – но не рецепт! – как вырваться из этого круга?..
Нам стоит только притормозить в безостановочном плутании бытовой круговерти и - хотя бы попытаться найти ответ на этот вопрос... И, вероятно, тогда исчезнут сомнения в том, что дождь вырос именно из земли, ибо суть движения - только вверх. Но – не по кругу. Не по кругу!..
|
